Неточные совпадения
Воспитанный в недрах провинции, среди кротких и
теплых нравов и обычаев родины, переходя в течение двадцати лет из объятий в объятия родных, друзей и знакомых, он до того был проникнут семейным началом, что и будущая служба представлялась ему в виде какого-то семейного занятия, вроде, например, ленивого записыванья в тетрадку
прихода и расхода, как делывал его отец.
По
приходе в Англию забылись и страшные, и опасные минуты, головная и зубная боли прошли, благодаря неожиданно хорошей для тамошнего климата погоде, и мы, прожив там два месяца, пустились далее. Я забыл и думать о своем намерении воротиться, хотя адмирал, узнав о моей болезни, соглашался было отпустить меня. Вперед, дальше манило новое. Там, в заманчивой дали, было
тепло и ревматизмы неведомы.
Холодная!"–"Как холодная? все была
теплая, а теперь холодная сделалась!"–"И прежде была холодная, только прежде потому
теплее казалась, что мужички подневольные были!"Сел я тогда за хозяйственные книги, стал
приход и расход сводить — вижу, в одно лето из кармана шесть тысяч вылетело, кроме того что на машины да на усовершенствование пошло.
Было поздно; сильный ветер дул с взморья; черные тучи, окровавленные снизу лучами солнца, роняли огромные капли
теплой воды на растрескавшуюся землю. Феодор, взволнованный встречею и боясь грозы, не хотел ехать далее и свернул в монастырь Энат, лежащий возле Александрии. Служитель божий, гражданин всего мира христианского, в те времена везде находил отворенную дверь, и всюду
приход его считался счастием, тем паче в монастыре, куда приходили все бедные и труждающиеся дети церкви.
Говорит Ярило: «Ты не плачь, не тоскуй, Мать-Сыра Земля, покидаю тебя ненадолго. Не покинуть тебя на́время — сгореть тебе дотла под моими поцелуями. Храня тебя и детей наших, убавлю я нáвремя
тепла и света, опадут на деревьях листья, завянут травы и злаки, оденешься ты снеговым покровом, будешь спать-почивать до моего
приходу… Придет время, пошлю к тебе вестницу — Весну Красну́, следом за Весною я сам приду».
Вспоминался Татьяне тот
теплый, майский вечер в Славнобубенске, когда в беседке, обвитой густыми побегами навоя и хмеля, сидя над шитьем, ожидала она обычного
прихода Хвалынцева.
Эта сила заключалась во взгляде девушки, стоявшей у окна в день
прихода его в строгановские владения, взгляда, который ему показался яснее и
теплее сиявшего на небе июльского солнышка. Стало ему с тех пор не по себе.